Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

проехалась по городу, на деревьях уже мелкие листочки, все начинает зеленеть, у метро продают букетики сон-травы



а за моим окном лысые кустики (

Просто наблюдения
Каждый день на светофоре с кнопочкой находятся люди, которые не знают, что эти светофоры работают по таймеру (раньше чем пройдет примерно минута он не переключится) и они с упорством "насилуют" бедную кнопку, а если совпадает так что при его нажатии загорается зеленый, то переходят дорогу с победным видом, ведь это он включил всем зеленый свет, а остальные быдло стоящее на светофоре которое не смогло этого сделать. Хотя до этого на переходе уже набралось народа, что подходили и "насиловали" кнопку, но безрезультатно.
И так каждый день, утром и вечером..... ничего не меняется.
Меня это не раздражает, не напрягает, скорее поражает количеством людей которые даже не задумывались как работаю такие светофоры.

все главное, как говорят, скрыто в деталях


кстати, не знаете кто автор?

встаешь с утра, смотришь в окно и понимаешь, что проспал все... весну, лето, осень

и тоскливо как-то становиться...

Из-за ужасной трагедии в Питере вся страна на ушах, меня сегодня с утра досматривали в метро и мне кажется что и завтра то же так же будет. Досматривают всех у кого есть рюкзаки. Опять началась массовая истерия.

Mitoza

Кучка авок


читать дальше














фоны в догонку


читать дальше

Иллюстратор Света Дорошева собирает коллекцию редких, странных и неоднозначных открыток из прошлого. Это просто кладезь артефактов иной жизни.

— Я собираю старые открытки. Там много красивого — роскошные ретро-дивы, картины изумительные, шляпы, платья и бесстыжие наряды... Но самое удивительное — это рассматривать, насколько изменились сюжеты. Большинство сюжетов невозможно представить себе на современных открытках, а некоторые — так и вовсе теперь табу. К примеру, курящий ребенок: было умилительно — стало возмутительно.



читать дальшеИли вот:

«Морфинистки».
Моя любимая открытка. Сюжет, совершенно невозможный в наши дни, но до чего же они дивные, чертовки!

Или вот представьте себе — вы получаете от милого друга открытку с тревожным сюжетом «Анатомия сердца»: задумчивый анатом стоит над нагим женским телом и держит в руке ее сердце. Любуется в пенсне.

На обороте, между прочим, любовное письмо.
Там, посерединке примерно, если кто вчитается, есть такие слова: «...письма выходят смешанного характера — лирико-назидательные. Чем же я виноват, когда вы такая глупенькая? Скучаю страшно. И странно — чрезвычайно хочу вас видеть. Этим я очень недоволен. Это меня злит». А потом еще: «Я люблю независимость, свободу сердца и пр., а маленький медвежонок всадил мне свои коготки. Я же не желаю этого. Нахалочка, как вы не понимаете? За это я вас ненавижу... и люблю».

И вот, я представляю, нахалочка получает открытку и думает: «Так, что любит -сказал, что ненавидит — тоже сказал, что жить без меня не может и мучается — дал понять, все хорошо... только почему-то назвал медвежонком. Это, наверное, потому, что у меня попа толстая (трогает попу). Но, в общем, хорошо. Только вот что он хотел сказать анатомией сердца? Что это я из него сердце вынула. Хо-хо... А вдруг он имел в виду, что он мое сердце держит в руках, подобно этому анатому? Нахал! А, может, просто других открыток не было? И это ничего не значит? Или значит? Ну напишу ему ответ.
Ну, например, вот прекрасный сюжет — Безумие. И тоже как бы случайно попался. Пусть теперь он голову ломает.»

И получается, у них как бы два слоя переписки: один в словах, а второй — подспудный — в сюжетах. Это тебе не смайлик японский в конце предложения... ^____^

Еще пара анатомов: популярный был сюжет в открытках.




Менее рафинированные влюбленные пользовались более очевидными сюжетами:





Она ласк его ждет. Все понятно. Никаких разночтений.

А вот еще помолвленные. Этих вот оженили:


А эти безумны, это же очевидно:


Еще странненьких драматических сюжетов покажу:

«Драма жизни».
Тут все ясно. C одной стороны — жена, дети, а с другой — манящая сирена. Драма как она есть. На обороте кто-то записал кусочек из Гумилева:

У Лилит — недоступных созвездий венец,
В ее странах алмазные солнца цветут.
А у Евы — и дети, и стадо овец,
В огороде картофель, и в доме уют.
По-моему, лучше не проиллюстрируешь. Всегда смотрю на эту открытку и думаю: интересно, она мужчине принадлежала или женщине? Иными словами, кто кому это послал: сирена — своему женатому любовнику, или он — ей (мол, люблю тебя и твои алмазные солнца, но дети под лавками сидят, 15 лет совместной жизни, проросли уж мы друг в друга, прости, сирена, не могу уплыть с тобой к недоступным созвездьям...). А сегодня сканировала, смотрю: штемпеля-то нет. Значит женщина все-таки. Написала ему и не отослала. Потому что в несчастной любви женщины становятся мнительными, ранимыми и скромными. Напишут про себя в созвездьях и тут же спохватятся: «А вдруг нет? А вдруг я никакая не манящая звезда, а Дунька с мыльного завода? Не буду посылать...»

Вот еще сюжеты, которые я не могу представить себе в современной открытке.




Красная Шапочка» вот в таком исполнении:


«Дальновидная вдова».

Помнится, мы с одним другом поспорили, специально ли художник изобразил тень на юбке вдовы в форме эрегированного срамного уда или так случайно вышло.

И, наконец, невероятно странные зомби:

Страшно предположить, о чем это... Был такой фильм в 60-х гг. — «Incredibly Strange Creatures Who Stopped Living and Became Mixed-up Zombies» («Невероятно странные существа, которые прекратили жить и превратились в сбитых с толку зомби»). Эта открытка могла бы послужить ему афишей.

Мне нравится, когда открытка подписана. Тогда сюжет обретает еще и контекст, иногда забавный, иногда банальный. Скажем, вот человек старался, писал сочинение к картинке «Кокетство»:



(пунктуация и орфография сохранены, жаль, ятей не могу воспроизвести)
«Божественной Вере Виолет шлю этот я сюжет. В нем много я нахожу сходства с вами надеюсь вы не станете отрицат. И я вас такой представляю по утрам сидящей за туалетным столиком и фиалки пред вами благоухают своим неясным запахом. Да тепер я понял вашу чудодейную силу и скажу откровенно. Ваш милый образ так и стоит предо мной но скоро, скоро я уж увижу вас перед собой. У вас царит одно лишь кокетство но все-таки я вас люблю.»

А вот Маруся — ожидала на станции свою электричку и дай, думает, подруге черкану пару строк? Купила первую попавшуюся открытку да и пишет:

«Дорогая Лёля!
Приезжай к нам на вишни, сейчас вишни очень дёшево по 15 к ведро можно купить
Приедешь наварим здесь варенья
Пиши когда приедешь теперь вишни очень дешево поклон всем вашим<
Любящ Маруся»
А Леля получила, прочла два раза про вишни, перевернула...

посмотрела Леля на конфетных барышень, которые, наверное, ни разу не закатали ни одной банки варенья в жизни, помешала выварку в ведре на плите, опалила синюю ощипанную курицу над огнем, вытерла красные руки о передник, еще раз посмотрела на барышень, снова перевернула и прочла про вишни... да и чего-то расплакалась о непонятном, о бабском.

А вот человек искал сюжет, старался, чтобы текст и картинка составили законченную гармонию.

«Дорогая! Увы мое благополучие кончилось. Что будет дальше я не знаю и как буду жить — все это вопрос. Дело в том, что адвокат решил сократить расходы и мне отказали в работе. Поэтому не рассчитывай на мартовскую порцию.»
Посмотрите, что на обороте!!!


Ну и самый энигматичный сюжет + подпись в моей коллекции.



Оборот: «Теперь стану.»